ФЕДОРОВИЧ

Пра Івана Федаровіча вядома мне мала: нарадзіўся і вырас у вёсцы Радкава Старобінскага раёна (сёння – Салігорскі). З дзяцінства любіў граць, пець, танцаваць – на селькіх танцах на вуліцы, на вячорках, на вяселлях.

Яшчэ будучы школьнікам, граў у вядомым на ўсю Капыльшчыну і Случчыну, знакамітым(!) музычным калектыве “Скабінскія музыкі”…

Тлумачу шматкроп’е.
Пашукаў у Капыльскім раёне (праз Інтэрнет) звесткі пра гэты калектыў: ні ўпаміну, ні ўспаміну. А вёска не згінула, як многія, -- жыве, ёсць і Дом культуры. Ды на Капыльшчыне ўвогуле мастацкая самадзейнасць у пашане, бачыў і слухаў не раз. Але ж “Капыльскія музыкі” – НАША гісторыя і гонар, і, як ведаю, не толькі Капыльшчыны.

Вёска Радкава – каля Старобіна, вёска Скабін – каля Капыля: як хлопчык-музыка Ваня з вёскі Старобінскага раёна патрапіў у той музычны калектыў? Не ведаю. І будучы студэнтам БПІ, граў там на канікулах. Апавядаў пра гэты перыяд весела, з гумарам. А я не здагадаўся распытаць, як ён туды трапіў? Безумоўна, ён сам да іх прыйшоў – і яго прынялі.

У ансамблі “Скабінскія музыкі” гралі пяць музыкантаў – квінтэт. (Магчыма, секстэт.)
Папулярнасць “Музыкаў” на Капыльшчыне і Случчыне, -- ды не толькі! – была такой, што, каб запрасіць іх на вяселле, трэба было замаўляць ажно за год. За год! Бо калгасны музычны калектыў удзельнічаў ва ўсіх святочных мерапрыемствах раёна, кірмашах, у розных конкурсах, яго вазілі па раёнах вобласці з канцэртнай праграмаю: дзень вяселля прыходзілася прымяркоўваць да раскладу “Музыкаў”.

Улетку і цёплую пару восені на танцы ў вёску, дзе вяселле гралі “Скабінскія музыкі”, прыходзілі і прыязджалі хлопцы і дзяўчаты з акругі 10 кіламетраў – танцаваць і слухаць. Дамоў вярталіся позна вечарам і ноччу.

7 ноября 1967 года.

Иван ФедорОвич и футбол в ОГК и на автозаводе – неразделимы: он был самым страстным его пропагандистом.
Деталь: в тот период сам Федорович уже не играл в футбол -- лишь организовывал соревнования цеховых команд и присутствовал на матчах. Он же организовывал и поездки болельщиков на матчи “большого футбола” в Минск: болельщиков было много. (Завод выделял автобус за небольшую плату.)

Самая памятная поездка -- в Москву на кубковый матч “Спартак” (Москва) – “Динамо” (Минск) в августе 1965 года. Я не ездил, но помню её хорошо: хлопот-сложностей с билетами было много-премного; сборы – долгими, шумными и скандальными, потому что желающих поехать больше, чем мест в автобусе: автобус -- заводской, а болельщики – не только в ОГК и ОГТ, а в каждом цехе. При формировании команды болельщиков Иван Федорович проявил себя как великолепный организатор и дипломат.
Хотя минчане Кубок не завоевали (0:0, на следующий день играли повторно – 2:1), тот матч был самым памятным для белорусских (и жодинских) болельщиков до 1982 года.

Белазовские болельщики ездили и на финальный матч чемпионата СССР в 1982 году, -- опять со “Спартаком”! -- но у меня отсутствуют детали. Кроме одной: в следующем году на кульманах конструкторов, на стенах и на столах под стеклом были календари с “портретом” чемпиона СССР – “Динамо”-Минск.
Это была вершина минского “Динамо”. Хотя, -- я посмотрел статьи в Интернете, -- наша команда и в 1985 году (спустя 20 лет!) играла в финале Кубка СССР, её успехи уже не впечатляли. Как и советского футбола вообще.

Если я приходил на демонстрацию 1 мая или 7 ноября, -- я не любил демонстрации со студенческих лет и называл их “дурацким мероприятием”, -- то всегда с фотоаппаратом: фотографировать я любил! Сегодня гляжу фотографии и негативы – встречаюсь почти со всеми, с кем работал или был знаком в молодости. Интересно! И грустно…
Демонстрации – дурЬдом на площади и пьянки “апосля”.
(Демонстрации в Минске в студенческие годы – более, чем дурЬдом. Бедный декан!.. А студенты из периферии?.. )

До мая 1967 года, -- до организации бюро информации при главном инженере и переезда в административный корпус, -- Иван Федорович был в штате ОГК, но на демонстрациях шёл не с нами, а с транспортным цехом, где были его НАПАРНИКИ-МУЗЫКАНТЫ с гармониками. Он приходил с бубном – получался дуэт.

Гарманіст – з левага боку: я “адрэзаў” яго з-за некарэктнай пазіцыі аднаго дэманстранта.

Федорович любил играть и петь-плясать!.. Но я не замечал, чтобы он участвовал в какой-то официальной самодеятельности белазовского Дворца. Почему?

Я шёл домой после демонстрации (дом № 8 по улице Заводской), чтобы оставить фотоаппарат: там, где пьянка, фотоаппарат лишний. Не торопился, но шёл быстрым шагом. Возле дома стояли несколько мужчин, с ними – Иван Федорович. Понятно, кого-то ждали -- “отметить” праздник и демонстрацию. Поздоровался.
“Земляк, -- обратился ко мне Федорович, -- сними меня: видишь, день хороший, должно получиться неплохо.”

Расчехлил фотоаппарат, а Ваня приготовился стать “под портрет”. Хлопцы подшучивают над ним и мною. Федорович отшучивается:
“Не отвлекайте! Меня фотографирует земляк, он -- корреспондент “Комсомольской правды”… Короленко, не обращай на них внимания – только на меня: сними хорошо, не ошибись, а то стыдно будет… Может, Андрей и мой портрет поместит на первой полосе, как Галковича, – тогда Сидорович и меня пошлёт за границу. Галкович Володя – наш земляк.
Я уточняю:
“Земляк не Володя, а его жена Антонина…”
“Не придирайся, Короленко, к мелочам. Какая разница, кто – земляк: муж и жена – одна сатана... Кругом земляки, а в праздник выпить никто не приглашает…”
“Ваня, я рад бы пригласить, да меня самого пригласили раньше…”
“Вот, видишь, критика помогает – как у Тарапуньки и Штепселя. Спасибо. У меня память хорошая: зайду в другой раз.”

Из-за этого разговора я допустил профессиональную ошибку фотографа – не продублировал снимок. Показываю – что получилось. А получился ВЗГЛЯД Ивана Федоровича. Я доволен: он подтверждает подлинность диалога.

Ваня Федорович – добродушный балагур-шутник, великолепный тамада на дружеских вечеринках и деликатный человек. И неконфликтный. Можно говорить о его абсолютной неконфликтности: у него не было недоброжелателей ни в своём окружении, ни среди начальников. Да и начальник у него был всегда в одном лице: в начале – главный конструктор, позже – заместитель главного инженера по новой технике.

Хотя Иван Федорович уже не работал в ОГК, он заходил к конструкторам как начальник бюро научно-технической информации, заодно решал и “футбольные” вопросы. Да и в отделе работали несколько его однокашников по БПИ – спросить: что?, как?, где?, когда? И вообще, после организованной им поездки на кубковый матч он навсегда воспринимался в ОГК не иначе, как НАШ.

Что такое ПРОФСОЮЗ?
Ответ -- в профсоюзном билете: ПРОФСОЮЗЫ – ШКОЛА КОММУНИЗМА.
Безусловно, эта “партийная аксиома” воспринималась как циничное издевательство над людьми. Потому к выборам профкомов на цеховом уровне, -- всё давно решено, список напечатан, -- рядовые члены профсоюза относились с откровенным юмором, даже с зубоскальством. Если сравнивать ОГК с другими службами завода, то здесь зубоскальство было не только издевательским, но и массовым.

В чём оно выражалось?
В бюллетене для тайного голосования вычёркивалась какая-то фамилия (или несколько) и вписывалась другая. Нормально, по Закону. А в чём же крамола? В том, что “другими фамилиями” были не только члены Политбюро ЦК КПСС и КПБ, но и Фидель Кастро, Хонеккер, Чаушеску, Тито, Кекконен, Индира Ганди, Мао Цзэдун, Ким Ир Сен, Черчилль… И даже Джон Кеннеди и Джавахарлал Неру, уже покойные(!).
Разумеется, и известные советские писатели, артисты, кинорежиссёры и даже популярные литературные герои – Павка Корчагин и Андрей Болконский...

Такой БУНТ -- в главной инженерной службе завода!..
Бунт -- в виде комедии-СПЕКТАКЛЯ, режиссёр которого – советская РЕАЛЬНОСТЬ: все и всякие советские выборы были циничным фарсом, издевательством над людьми, а инженеры ОГК отвечали взаимностью.
Это не могло не беспокоить главного конструктора и партийное бюро: молчаливое издевательство над Системой. Главный конструктор знал и внутренние причины явления.

Одна из причин “молчаливого издевательства” -- застой в конструкторском отделе под диктатом заводских невежд, махинаторов и воров. А он, главный конструктор – “лапки кверху”: сдался и сдал всех. Это раздражало ИНЖЕНЕРОВ, неравнодушных к судьбе машин и страны.

Хуже, главный конструктор реализовал проект, который инженеры ОГК и экспериментального цеха сразу же окрестили ёмко и конкретно: “Курган славы”.

А БАЗОВУЮ МОДЕЛЬ-549, 75-тонный самосвал, гордость и надежду ОГК, он, главный конструктор, кинул на самотёк – отдал на расправу правящим на заводе примитивам-кретинам.
(Спустя несколько лет состояние базовой модели-549 будет настолько дурным(!), что его придётся рассматривать на уровне Совмина СССР!!! Именно так... Но виновные, директор и главный конструктор, уже будут как бы непричастными до злодеяния: они – в Москве, на высоких должностях.)

Не только инженерный уровень машин беспокоил конструкторов: исполнительское качество – хуже не нужно. А высокие показатели надёжности – “сплошная липа”, фальсификации реальности.
В ОГК накапливалась энергия молчаливого бунта-протеста.

1973 год: одного из заводских диссидентов, скандального корреспондента “Комсомольской правды” инженера Андрея Короленко исключили из партии. С политической формулировкой!..
Каким бы ни был повод-причина, МЕСТЬ за вольнодумство и публикации в “Комсомольской правде” – как ладони: наглая, циничная и ПОДЛАЯ РАСПРАВА руководства автозавода и парткома -- за честность и неравнодушие. Причём подлость не первая – вторая из значительных. (Мелочных подлостей – не сосчитать.)
Никто вступиться не посмел: у всех -- свои дети. Но энергия протеста накапливалась...
(На партсобрании вступились -- разговор особый.)

Что такое НОВОГОДНЯЯ стенгазета “Конструктор”?
Возможно, позже я отвечу на этот вопрос специальной статьёй (с иллюстрациями), а сейчас – коротко: иллюстрированный НОМЕР стенгазеты к Новому году как поздравление самих себя с праздником. Стенгазета ИНЖЕНЕРОВ – не цеховая, даже не заводская многотиражка от робкор.-ов: в ней поднимались серьёзные вопросы по конструкциям систем и качеству.

Все СЮЖЕТЫ в новогодней газете – юмор, шутки, лёгкая ирония и ещё “легчайшая” критика. Без фамилий, но с нарисованными портретами. Текста -- минимум, за исключением стихов.
Формат – 2,5 -3,0 метров в ширину и 2 – в высоту.

Какое отношение к выборам профкома ОГК и новогодней стенгазете имеет Иван Федорович?
Прямое: каждый год при тайном голосовании его фамилия вписывалась в бюллетени. И каждый год больше и больше.
А стенгазета при чём?
В новогодней стенгазете 1974 года (декабрь-73) был помещён вот такой сюжет (реконструкция):

Результат пропаганды-агитации оказался ошеломляющим: в ноябре 1974 года при тайном голосовании фамилия “Федорович И.Г.” была вписана в 72 % бюллетеней – его избрали членом профкома ОГК…
“Расшифровка” многоточия: когда председатель счётной комиссии Василий Ковальчук зачитал результат, аудитория взорвалась аплодисментами. И одобрительным смехом…

Сюжет в новогоднюю стенгазету-1974 предложил я, инженер Андрей Короленко.
Я сам и “нарисовал” его – отпечатал в фотолаборатории пять портретов соответствующего формата, наклеил их на ватман, провёл линию-график и написал короткий, но запоминающийся текст. Сюжет прошёл цензуру у главного конструктора – стал публичным. И спустя год, в ноябре, спровоцировал скандал на выборах профкома ОГК.

Прежде, чем предложить сюжет в стенгазету, я согласовал его с Иваном Федоровичем.

Фотография сделана в фотолаборатории в тот день.

Он воспринял мою шутку добродушно:
“Тебе видней: ты всё же писатель, хоть и не тот, -- к намёкам на В.Г. Короленко я привык, -- Авантюра забавная -- попробуй. И помни: ты опять напрашиваешься на комплименты. Я об этом не знаю. Володя, дай Андрею тот негатив, где у меня галстук с голой бабой…”

Володя Гилевский – фотограф, наш ровесник. Принёс негатив.
“Дарю тебе на память, -- Ваня отдал мне негатив. – Смотри -- не обожгись, земляк…”
ТАК появился СЮЖЕТ в новогодней газете, спровоцировавший скандал на уровне завода.

В парткоме и профкоме завода к бунту на выборах в ОГК отнеслись серьёзно: сжали зубы и прислали профсоюзного Начальника разобраться, чтобы объявить выборы недействительными. Он нагло давил на председателя и членов комиссии ОГК. Но ни Василий Ковальчук, ни члены комиссии не поддались насилию: начальник ушёл – мы ржали! (Я был членом счётной комиссии.)

Как ни удивительно, НИКТО не заложил МЕНЯ как автора сюжета – никто не сказал правду. Промолчали даже те, кто написал на меня доносы в партком в декабре 1972 года, кто потом лгал и клеветал на партийном собрании при рассмотрении “персонального дела коммуниста Короленко” – промолчали. Вероятно, клеветники посчитали, что дело сделано: бунтовщик уничтожен.
После исключения из КПСС меня уничтожали ещё 24 года всеми доступными средствами, в основном подлыми…

А я – живой!..
Стучу “костяшками” по деревянному столу – хочу пожить ещё немного.

ПризнаЮсь, не предполагал, что МОЙ СЮЖЕТ будет иметь такое продолжение: я лишь язвительно посмеялся над реалиями советской демократии. А получился скандал.
Детали интересны. Возможно, позже покажу ещё одну в дополнение к ПОПУЛЯРНОСТИ Ивана Григорьевича ФЕДОРОВИЧА в ОГК.

Ён быў “ціхім дыссідэнтам”.
Яго ПАВАЖАЛІ за далікатнасць, гумар і ДАБРАЗЫЧЛІВАСЦЬ. І аднесліся з гумарам да яго папулярнасці -- пашуткавалі. Ён паставіўся да шутнікоў з паразуменнем: Іван Федаровіч разумеў і цаніў гумар.

Такі зямляк – з вёскі Радкава Старобінскага раёна.