ТОЛСТОГУЗОВ Виктор Сергеевич

Zastavka.jpgТучки небесные, вечные странники!
Цепью лазурною, цепью жемчужною
Мчитесь вы, будто, как я же, изгнанники
С милого севера в сторону южную.
Что же вас гонит: судьбы ли решенье?
Зависть ли тайная? злоба ль открытая?
Или на вас тяготит преступленье?
Или друзей клевета ядовитая?..
М.Ю. Лермонтов

“Что же вас гонит? Судьбы ли решенье?..”
Семья Виктора Толстогузова жила на востоке Вятской (Кировской) области. Не бедно и не богато – в хорошем достатке. Отец – смекалистый и работящий “вятский мужик” умел всё. Вероятно, и фамилия от уличного прозвища. Хотя оно и не уничижительное, -- наоборот, как бы подчёркивает башковитость мужика, -- но всё же мотив насмешки чуется: лодыри и неумехи таких не любили, а на выдумки-насмешки, ой, мастера.

В российской деревне уметь всё бывает не главным: к умению делать всё Сергей Васильевич Толстогузов и не пил. И не курил. Хотя в те времена в деревнях пили мало, -- пьянство было распространённым в городах и среди фабричных рабочих да шахтёров угольных и рудничных шахт, -- даже этого “мало” было достаточно, чтобы работящий мужик превратился в лодыря и бедняка. Толстогузов-отец не пил вообще: он был глубоко верующим. Мать тоже была веруюжей – из тех, которых большевики не разубедили в вере в Бога. И не сломали. Потому всю жизнь ломали…

Когда большевики начали организовывать колхозы, первыми в них вступили бедняки: у них не было чего сдавать в колхоз – терять нечего: вступали в колхоз, чтобы пользоваться чужим добром, нажитым умом, кровавыми мозолями и солёным потом. Но в артели бедняков-лодырей не было чем и на чём работать: они ничего в колхоз не принесли. А языком можно лишь болтать и цыгарки слюнить-крутить, но поле им не вспашешь и молотилку не покрутишь. Чтобы людыри могли работать, большевики начали раскулачивать богатых – отнимать коней, коров, инвентарь и, конечно, землю.

У Толстогузовых сначала отняли землю: обрезали по самый порог дома так, что скотина не могла пройти – шла по колхозному полю, топтала овёс. За порчу колхозного посева у Толстогузовых забрали сначала коня: он больше вытоптал посева и он – тягло. Потом -- корову. Для уже колхозных коня и коровы нужна была конюшня и коровник – отняли сначала хлев, а потом поветь. А за ними и отца забрали. Следом – мать. Её за что? За веру в Бога и за “пропаганду религии”.
Детей отдали в гулаговские детские дома.

Виктор с детства знал, что такое тюрьма и детская колония. Маму иногда освобождали – они возвращались в полуразрушенный дом, но её снова судили – уже как тунеядку, как уклоняющуюся от общественно полезного труда, а младшего сына отвозили обратно в детскую колонию, но в другую.

Из-за постоянной “перемены мест” заключения Виктор практически не учился: обрывками с перерывами к девятнадцати годам окончил 4-й или 5-й класс. Но книжки читать умел: учили родители, в основном мать. Но сначала он слушал Библию, Новый Завет и библейские истории, потом научился читать сам. Умения читать и знаний из Главных Книг было достаточно, чтобы свободно читать – и понимать! -- не только общедоступные книги русской классики, но и так называемую “церковную литературу” на древне-славянском языке: он знал русскую литературу, всемирную историю и географию Европы, Северной Африки и Ближнего Востока на уровне средней школы. Но ничего не знал по советской литературе, физике и химии; общую математику – лишь на уровне 5-го класса. Для работы слесарем на Онежском тракторном заводе в Петрозаводске этих знаний было достаточно, но для него самого -- мало.
В Советскую армию Виктора не взяли как политически ненадёжного.

Человек любознательный и трудолюбивый, с мазолистыми до черноты руками (15 лет
принудительной работы, хотя “судимости не имел”) захотел учиться – пошёл в седьмой класс вечерней школы. И на уроке математики с удивлением услышал: “а” плюс “бэ” равно “цэ”. Что это такое – “а”, “бэ” и “цэ”?! Да ещё латиничные! Учительница спросила: “Вы что же в шестом классе не учились?” Взрослый ученик ответил вопросом на вопрос: “А что мне там делать?..”
И седьмой класс окончил с “Похвальной грамотой”.

“С милого севера в сторону южную…”
Виктор уже учился на третьем курсе заочного политехнического института, имел свидетельство на изобретение, когда судьба-злодейка перебросила его “с милого севера в сторону южную” – с Онежского тракторного на Белорусский автомобильный завод, в бюро подвески.
Начальником бюро был Добрых Леонид Иванович, человек деликатный, лагодны и памяркоўны (бел. – А.К.), хотя очень партийный, а потому принципиальный с позиции Коммунистической партии и её институтов. Однако коммунист и диссидент-“антисоветчик” не только “мирно уживались”, но и творчески работали как тандэм.

Тогда видел, и сегодня, с RetroПогляда, могу сказать: Леонид Иванович не только сглаживал возникающие в бюро мини-конфликты из-за “антисоветских взглядов” Виктора Сергеевича, но в некой мере “принимал удары” извне на себя – от “старших товарищей”: он ценил нового сотрудника за пытливый ум, находчивость, широкую эрудицию и рассудительность бывалого и тёртого-перетёртого тюрьмами и людьми человека.

Новый сотрудник знал не только математику и сопромат, но и грамматику русского языка, -- инженеры знают её очень приблизительно, -- и даже стилистику, о чём инженеры понятия не имеют, писал стихи, знал напамять стихотворения не только по программе средней школы, но и такие, о которых мы не слышали.

Виктор Толстогузов -- “главный антисоветчик”
Его взгляды были не антисоветскими – общечеловеческими: он хотел “социализма с человеческим лицом”, а не с людоедским от ВКП(б)-НКВД. Что такое ВКП(б) и НКВД Виктор знал не с чужих слов: они уничтожили его дом и семью только за то, что отец и мать были умными, работящими и независимыми. Потому парткомы, райкомы и высшие комы называл “скопищем ничтожеств и негодяев”. Однако к этому “сброду зла” относился спокойно как к неизбежной реальности, но требовательно – чтобы “скопище ничтожеств” не лезло к нему в душу и не вмешивалось в его инженерную работу.

Партбюро ОГК – низшая ступень партийной структуры, её возглавлял “коммунист старой закалки” Киселёв Михаил Васильевич. Отношения у Виктора с ним были почти никакими с партийного взгляда, а по-человечески разумными и даже хорошими, доброжелательными. Причину и нюансы знаю, но о Михаиле Васильевиче скажу несколько слов позднее.
А вот с секретарём парткома Ильичом Александром Фомичом Виктор встречался и официально, и случайно не раз: он очень быстро стал “скандалистом номер два” после “этого писателя”, то есть меня, а позднее -- главным бунтовщиком, потому что по теоретической подготовке равных ему на заводе не было. Как – равных? Равняться с ним большинству инженеров было сложно, а то и невозможно из-за несоразмерности знаний по истории, географии, литературе и религии. Именно несоразмерность знаний, его не всегда деликатная прямота в отношении к невеждам и глупцам, которые высказывались по любому вопросу, вызывали у окружающих желание унизить его – некоторые называли его “попом”. Почему “попом”? Он знал не только Библию и Новый Завет, а и всех святых буквально. И -- судьбу главных храмов, не только христианских, а всех религий.

Секретарь парткома Ильич относился к Виктору Сергеевичу взвешенно и даже деликатно: разница в знаниях по истории, морали и “политике” была очевидной.
Потому и Виктор относился к секретарю парткома Александру Фомичу весьма деликатно: “Жалко мужика: общеобразовательная подготовка у него слабая даже на уровне инженерного вуза, потому при отсутствии наглости это большой минус на партийной работе. Он разумный и хороший человек -- либо сопьётся и его выгонят, либо турнут за деликатность: он себя не сможет защитить...”

Потому, когда в 1968 году инженеров Лашука В.И., Чернышова И.И. и Толстогузова вызвали в партком для проработки за “протест против ввода советских войск в Чехословакию”, Ильич-из-БПИ (Лашук и Чернышов окончили БПИ) “прорабатывал” их деликатно, а “наскакивал” и поучал слесарь Чечко В.С. с дипломом заочной ВПШ: выпускникам “школы вождей” занимать наглости не нужно – её в избытке. А наглость товарища Чечко “била ключом” -- по анекдоту…
Толстогузову не привыкать к подобным “беседам”, но и он был удивлён: “Наглый невежда и циничное ничтожество: азбуки не знает – научился болтовне и угрозам…”
Эту характеристику, -- я передал её в сокращённом и корректном варианте, -- Виктор высказывал как в “служебной” аудитории, так и в курилке – спокойно, взвешенно и, как всегда, без эмоций. А стукачей в ОГК было достаточно – донесли. Чечко не мог простить такое. Разумеется, не только этой характеристики: к ней были “довески” не слабее, один – официальный.

“Корочки мне не нужны – справки достаточно…”
Сдав сессию за 5-й курс заочного института, Виктор написал заявление о прекращении учёбы и забрал документы. Своё решение объяснил мне так:
“Я посмотрел темы дипломных работ -- все слабее разработок, которыми сейчас занимаюсь: чему я научусь, выполнив дипломную работу? У меня уже есть три изобретения: что мне добавит дипломная работа, которая по инженерному уровню ниже их? Времени жалко, да и денег потрачу уйму. А корочки мне не нужны – справки достаточно…”

Свободно читал на белорусской и украинской мовах, понимал польскую. Будучи в Киеве, купил
воспоминания Штеменко С.М. “Генеральный штаб в годы войны” на украинской мове. (На русском достать было невозможно.) Я тоже читал воспоминания в переводе на украинскую мову.

Не ругался матом. Никогда не злился, не “заводился” в привычном понимании -- не переходил на крик. Однажды после окончания смены я зашёл за ним в бюро и стал свидетелем какого-то спора. Спорили четверо – два на два, пятый стоял сбоку. Чертёж лежал на столе, рядом – насос цилиндра подвески, другой чертёж был приколот к доске. Спорящие показывали карандашами то на один чертёж, то на другой, то на насос. Виктор спорил спокойно и тихо, двое – спокойно, но “с нажимом”, а инженер А. явно злился, хотя, как я понимал, насос не его компетенция. Из спора было понятно: что-то случилось, будут искать виноватых.
Идём по улице. Виктор вставил сигарету в мунштук, -- без мунштука не курил, -- прикурил:
-- А. не умеет спорить: кричит, ругается. Не на собрании же, где прав тот, кто громче кричит, -- здесь инженерный вопрос: докажи сначала на чертеже, проверь размеры в цехе и поставь на стенд – будет видно. Чего кричать? Не люблю кретинов и демагогов в инженерных службах: здесь всё можно доказать или опровегнуть формулами, чертежами и испытаниями. Ушёл бы в партком: там спрос на демагогов и крикунов.

Виктор любил ходить по лесу, особенно весной, когда лес только пробуждается и ещё нет людей. Пригласил меня – просто походить. 1968 год: в апреле ещё мокро, только ольха свесила “серёжки” да верба распушила “котики”. Я отломал ветку с “котиками”, чтобы дома поставить как букет.
-- А у нас звали “барашками”, -- сказал Виктор.
-- У нас барашков не может быть – ягнята. И -- куранята, качанята, кацянята. А вот на вербе -- котики.
Зашли далеко, место оказалось незнакомым для меня, небо потемнело так, что и намёка на положение солнца нет. И луж почему-то много: откуда они взялись? Манёвр для поиска выхода ограничен, я вообще не могу определить, в которую сторону идти.
Виктор огляделся вокруг, потом ещё раз посмотрел вправо-влево – показал рукой:
-- Туда надо идти…

Там – никакого просвета. Обошли большую лужу, прошли метров пятьсот-семьсот, петляючи между лужами и деревьями, и вышли на полянку: знакомое место.
-- Я ни разу не блудил в лесу, -- сказал он как ответ на моё удивление. -- У нас, за Вяткой, и в Карелии леса не такие, как здесь: войдёшь – можешь не выйти. Здесь дорог и деревень много, не более пяти километров между ними, даже на болоте не заблудишься: иди на шум машин или паровозный годок. А там между поселениями десять, двадцать километров и -- ни дороги, ни звуков: растеряешься, запаникуешь – можешь погибнуть.

“На его физиономии написано: пошляк…”
Много раз удивлялся точности его характеристик людей, которых он не знал или видел впервые.
Как-то договорились после работы пойти ко мне, но он задержался на работе.
Ребята из бюро “Х” попросили меня одолжить им рюкзак: он удобен не только для турпоходов, но и для похода в лес или “ёлочки” при известном мероприятии. Со мной за рюкзаком пошёл инженер Б.
Пришли ко мне на квартиру. Вынул из рюкзака свои походные принадлежности, оглядел его – не порван, не вымазан ли, потому что рюкзак не новый. Пришёл Виктор – встретился-разминулся с инженером Б.

-- Какие у тебя отношения с этим пошляком? – Спокойно спросил Виктор, садясь на диван.
От неожиданности я “раскрыл рот” и засмеялся:
-- Как ты догадался, что он пошляк?
-- А чего догадываться? Об этом на его физиономии написано: он женщину воспринимает только в физиологическом смысле – примитивно и цинично.
Я ещё больше “раскрыл рот”: характеристика абсолютно точная. И знаю об этом не только из “радио АБС”, очень популярного в ОГК и Жодино, но и от самого инженера Б: один раз ехали вместе в Минск на автобусе.
За время, которое мы стояли на платформе, ожидая автобус, инженер Б. “раздел” всех женщин-попутчиц и рассказал, как он вёл бы себя с каждой из них в постели. А об одной – полным сценарием: первый раз поимел бы её на коридоре, второй раз – за ужином на кухне, и только третий раз – в постели, потому что с такой долго терпеть невозможно…
А Толстогузов прочитал всё это на лице инженера Б.

Виктор пил мало, потому никогда не был не только пьяным, но и выпившим, если позволительно различать такие состояния.
Однажды вечером шёл мимо дома, в котором жил его знакомый. Увидел в окнах свет – вспомнил, что не вернул ему долг. А деньги с собой есть – зашёл: там вечеринка.
Судьба-злодейка: познакомился с красивой и интересной женщиной. Спустя час предложил ей:
-- Выходи за меня замуж.
Она робко возразила:
-- Я не знаю тебя, ты – меня. И я ещё не разведена…
Виктор уточнил:
-- Если ещё – значит уже: формальность не имеет значения.
-- Мне нужно подумать…
-- До ухода отсюда.
-- Я согласна. Отсюда пойдём ко мне: муж давно живёт у мамы…

Обменяли квартиру на Минск. Родились двое детей. Спустя семь лет разошлись.
Это была его третья жена – третья красивая женщина. О любовницах не говорят, если они не “засветились” в общественно значимых скандалах.

“Что же вас гонит?.. Или друзей клевета ядовитая?..”
В Минске Виктор Сергеевич работал на Большом Заводе. Получил патент на изобретение – стал известен среди заводских изобретателей и рационализаторов. Слава пришла к нему после того, как заставил администрацию Большого Завода – заставил через суд! – выплатить ему гонорар за внедрённое изобретение. На суде он был сам у себя адвокатом и после этой победы стал общепризнанным защитником изобретателей всех минских заводов и институтов в их исках к администрациии по выплате гонораров.
Чтобы не оказаться изгнанным с Большого Завода “по статье”, он уволился по своему хотению.

Поступил на работу в Большой Институт на должность начальника бюро патентов и изобретений.
Ректорат Большого Иститута и инженеры-преподаватели были довольны новым начальником бюро: он досконально разбирался не только в инженерных нюансах изобретений, но и в юридических хитросплетениях процессов регистрации и защиты приоритета.
Доволен был и Виктор Сергеевич: должность позволяла ему отлучаться на заседания судов, на которых он защищал изобретателей как официальный адвокат. Он не проиграл ни одного процесса и ни один изобретатель его не обманул: по устному договору все выплачивали “долю” от своих гонораров – он стал относительно богатым человеком.

К этому “штриху” Виктора Сергеевича даю пояснение.
Юристы заводов, в основном женщины, -- лишь юристы со специализацией по жилищному и
трудовому законодательству или по межзаводским договорам. Инженерных тонкостей изобретений они не знают и могут знать на уровне инженеров, хотя их консультируют инженеры завода. Инженеры же не владеют юриспруденцией. А Виктор Сергеевич был специалистом высокого уровня в обоих вопросах.

За шесть лет работы на Белорусском автозаводе на Виктора Толстогузова написано доносов больше, чем на всех остальных диссидентов вместе. Это – свидетельство: Личность.
Его обзывали омерзительными характеристиками, а партком распространял сплетни печатным способом. ТАКОЙ была моральная атмосфера в стране и на автозаводе -- был спрос на пакости-гадости, мерзости-подлости.
По Евг. Евтушенко: “спрос на серость…”, “сгусток серости – пуля”.
По Вадиму Задорожному: “диктатура ублюдков”.
По моей классификации: “Диктатура Негодяев”.

“Первый вал” доносов на Толстогузова на автозаводе пошёл с началом Семидневной Войны между Израилем и Объединённой Арабской Республикой (ОАР). Этот вал мерзости катился в основном из ОГК. В основном, но не только. За что? За то, что “одобрял агрессию Израиля против Египта”.
Какое дело до чужой войны парткому завода другой страны? А такое: эта страна, СССР, так сильно любила президента Египта Гамаль Абдель Насера, воевавшего во Второй мировой войне на стороне Германии, что присвоила ему звание Героя Советского Союза.

Виктор Сергеевич Толстогузов – этнично русский. А если бы еврей…
Главный конструктор -- еврей Сироткин З.Л. Все сидоровичи-чечки-усаньковы и пр. и пр. вместе взятые не годятся ему и на уровне ноготя мизинца.
Много было евреев и среди других специалистов автозавода. А в атмосфере ощущалось однозначно и очевидно: “Бей жидов – спасай Египет!”

“Второй вал” доносов начался после “ввода советских войск в Чехословакию”: “протестовал”, “распространял клевету”, “распространял лживые сведения”… В паскудном деле доносов отличились не только безымянные добродетели и тайные стукачи, но и легальные очень идейные и сверхчестные граждане из коммунистов ОГК.

Написал о доносах на Толстогузова не для того, чтобы показать морально-политическую атмосферу в ОГК и на заводе, -- эти мерзости Виктор пережил относительно спокойно: не камера НКВД, -- а чтобы показать их как Предисловие к доносам в Минске, сыгравшим роковую роль в его судьбе в последние годы.

Повторяю уже написанное: ректорат Большого Института и инженеры-преподаватели были довольны новым начальником бюро патентов и изобретений. А сотрудники бюро, абсолютное большинство которых женщины, наоборот -- недовольны: оказалось, на своей работе они, инженеры, ничего не знают и не умеют, рядом с ним они никто – только регистраторы и переписчики бумаг. А они же считали себя специалистами: к ним обращались изобретатели -- начальники отделов и секторов, кандидаты наук. А теперь они пишут под диктовку, лазят по архивам, каталогам, законам, постановлениям, выписывают формулировки – лишь его помочники. И ещё изучают грамматику русского языка, будто они в седьмом классе…

Вместо того, чтобы учиться профессионализму, инженеры стали писать доносы.
Сначала в партком Большого Института: антисоветчик, клеветник, колымщик. Но первая авантюра не прошла.
Послали выше… Колесо скрипело, скрипело и остановилось: ректорат и инженеры Большого Института отстояли нужного им специалиста.
Это было откровенной пощёчиной кляузникам от ректората. Но она их не остановила, не образумила -- написали донос в ЦК КПБ.
Ректор Большого Института пригласил Виктора Сергеевича – извинился и попросил написать заявление об увольнении по собственному желанию: СОЖРАЛИ…

Пал жертвой примитивов…
Защитника изобретателей никто не защитил -- пал жертвой шести примитивных и ленивых особей с дипломами инженеров.
А идейных невежд, лодырей и вообще “людей с пещерным интеллектом” увольнять нельзя: они -- опора и псы Диктатуры Ублюдков.

Виктор Сергеевич купил небольшой дом в деревне недалеко от Минска, завёл коз, кабаньчика, кур. Знакомый инженер продал ему старый “москвич” – Виктор приспособил его для
сельхозработ: возил сено, бульбу и дрова.
Починил дом и мпостроил баню.
И привёз из Минска молодую красивую женщину – женился в четвёртый раз.

В этом году ему исполнилось бы 80 лет. Исполнилось бы…

Комментарии

Толстогузов В.С.

Неужели это все сказано про моего отца? Даже не верится? Если есть какая либо информация о нем, очень прошу сообщить e-mail: neovite11@mail.ru Все, что знаю о своем отце: то что слышала от мамы и прочитала его книжку. А еще мне всю жизнь твердили о том как я похожа на своего отца, а я даже не знаю как он выглядел....
C уважением Новикова Майя Викторовна (фамилия по маме)

Отправить комментарий

CAPTCHA
This question is for testing whether you are a human visitor and to prevent automated spam submissions.
2 + 0 =
Solve this simple math problem and enter the result. E.g. for 1+3, enter 4.
������ ���� Diablo 4 ������ ���� ������� ����� ������ ���� ���������-������ ������ ���� Minecraft ������ ���� Assassin's Creed ������ ���� COD 2 ������������ � ���� � ������� ������� ������� �������� ����-������� ������� � ������� ������� ���� � ������� ������������ ������ ���� GTA 5 ���� 4 The SimsOnline � Minecraft 2 Assassins creed �� ������� COD 2 ������ Need For Speed 6 Grand theft auto london Gta unlimited ��� 5 Sims 4 ����������� �������